Добавлено (16.12.2007, 22:15)
---------------------------------------------
Прошло немного времению
Новые посетители заходили и выходилиб,но таверна так и оставалась пустой.
Из полутемного угла раздался хрипловатый голос с нездешним акцентом.
- Трактирщик,по Адену гуляют слухи что союз кланов Fury и Tень распался.
Расскажи мне эту историю,развлеки гостя беседой и я ответ тоже расскажу тебе интересные новости!
И не мешало бы снова заказать у тебя боченок пива!

Усталость, увы, берет свое… Вскидывая очередной раз посох для боя, она испытывает щемящее сожаление о потерянных для Света душах… и почти безразличие к тому, в чьей жизни росчерк Богини сейчас поставит лаконичную точку… в ее? Или врага?
Ее жизнь – путь защиты идеалов, друзей, мира… И смерть будет – наградой, покоем, отпущением… А что заставляет жить этих темных? Ради чего они идут в бой? Слава?... Власть?.. Богатство?.. Цена этому - медная монета. Если живешь так, что тебе не за что умереть… это не жизнь. Жажда никогда не будет утолена. Цель – недостижима… Могила - проклята живущими. Они должны очень любить жизнь… Ибо Богини не примут их в посмертии… Неужели они добровольно избирают этот путь? Ей, видимо, не понять…А понять отчего-то хотелось все больше… Остается надеяться, что данный визит не станет последним…

- Любезнейший, налейте-ка мне чего-нибудь. Чаю, пожалуй… – с легкой небрежностью, почти непринужденным жестом опершись о стойку, бросила она к трактирщику. В спокойном голосе проскользнула натянутая нотка, почти незаметная. Тонкие пальцы машинально теребили кисточку, украшающую пояс, выдавая беспокойство… Наверное, явиться сюда без оружия было не самой лучшей мыслью… но пусть лучше так. Она пришла не для боя, поговорить с кем-то, еще не зная о чем. Если повезет… ибо было здесь пустовато. Если же решат убить, то это будет достойная плата за совершенную глупость и любопытство. И достойное подтверждение слухов о том, что здесь обитают лишь подлые убийцы…

" Не могу сказать точно, было ли это на самом деле, потому как климат полей молчания, как я подозреваю, вполне может вызвать галлюцинации. В воздухе стоит этот удушающий запах гниющих растений и обитающих там животных, а сырость, словно роса, оседает в легких. По временам у меня начинаются жуткие головные боли и зрение резко ухудшается, особенно днем, когда светит солнце. И тем не менее человек, которого я сначала увидел на горизонте, а затем почти рядом с собой, определенно был похож на того, кого я убил днем раньше. Я сидел, привалившись к камню, а он шел на меня и когда подошел совсем близко и собирался что-то сказать, вдруг снова оказался далеко. Так повторялось несколько раз пока от ожидания его голоса, который вот-вот должен был что-то произнести, в ушах у меня не загудело, и гул этот стал нарастать и становиться совершенно невыносимым. Когда я зажал уши и зажмурился, что-то сильно ударило меня по голове, и я упал. Голова моя оказалась в воде, что сильно меня удивило, так как сидел я на достаточном от нее расстоянии. Затем что-то потащило меня за ноги, и когда я попытался открыть глаза и оценить обстановку, солнце, светившее прямо в лицо, ослепило меня настолько, что ничего не возможно было разглядеть. Я попытался что-то крикнуть, но тут обнаружил, что рот мой наполнен протухшей водой и болотной тиной. Едва я успел перевернуться на живот, как меня вырвало. После этого мне стало легче и, поднявшись с колен и оглядевшись, я никого не обнаружил. Впрочем, вскоре прибежал очередной добытчик зубов, и ничуть не смутившись моим видом, начал свою охоту. Я понял, что сегодня уже не смогу охотиться и не спеша побрел в сторону города."

Цуру отложил совсем затупившийся карандаш и, не перечитывая написанное, как он это делал обыкновенно, закрыл блокнот. Еще при входе темный эльф заметил некую посетительницу, от чего-то раздражавшую его своим присутствием в таверне. Решив выпить вина и немного поесть Цуру сообщил об этом трактирщику, и в ожидании заказа, ему захотелось рассмотреть ее получше.

"Шинигами ,"-заметив нашивку на ее одежде процедил сквозь зубы Цуру и тут понял, что ее лицо кажется ему знакомым. Однако темный эльф не подал вида, что узнал ее, а лишь с интересом осматривал ее обмундирование, ничуть не стесняясь, что его могут застать за этим занятием. С удивлением он обнаружил, что она пришла без оружия. "Как глупо"-подумал эльф: или самонадеянно? Конечно же она понимает, что ее не станут убивать прямо в таверне, однако, что ей здесь могло понадобиться?..." От этих мыслей темного эльфа отвлекла служанка, принесшая чашу с вином и тарелку с едой. Поблагодарив ее, Цу принялся за пищу, как будто совсем потеряв интерес к окружающему, однако держал эльфийку в поле зрения, ожидая что же будет дальше.

Эльфийка скользнула быстрым взглядом в сторону темного, привычно отмечая детали. Пока что, особого желания ее убивать тот не выказывал. Вообще говоря, он благополучно игнорировал ее присутствие, сосредоточенно что-то записывая в своем блокноте и не проявляя к сидящей поотдаль Светлой ни малейшего интереса.

Аэлин чуть поморщилась: теперь, при втором взгляде, она узнала Темного. Там, в Полях Молчания, было уже довольно темно, но не настолько, чтобы не разглядеть среди жухлых камышей рейнджера с эмблемой Тени, лучники ее клана затеяли с ним какое-то подобие то ли стычки, то ли словесной перепалки, в конечном итоге так ничем и не увенчавшейся…
Мда…Вчера она проявила недозволительную слабость, отказавшись составить им компанию из убежденности, что трое на одного – бой без чести… Умом она понимала, что врага нужно уничтожать любым доступным способом… тем не менее, преступить собственные принципы и сравняться, тем самым, с теми, кого она презирала именно за такие поступки, она не могла. Даже по отношению к пришедшим из Тени, совершенно не ожидая, впрочем, от них взаимной игры в благородство, она продолжала щепетильно придерживаться собственного, хоть и гибкого, но вполне морального кодекса. В конце-концов, как было сказанно, однажды, «честь – это подарок самому себе». А славы в том, чтобы всей толпой пытаться перерезать горло одинокому врагу она не видела. Должны же они хоть чем-то от него отличаться…

Служанка принесла заказанный чай. Эльфийка уделила ему часть своего внимания и, некоторое время, задумчиво вглядывалась в свою чашку, пытаясь по запаху угадать ее содержимое и мысленно разложить заваренный кипятком гербарий по классам и формам… Ничего смертоносного или сколь-нибудь опасного обнаружить так и не удалось, ввиду чего на ее чуть ироничном лице все отчетливее вырисовывалось легкое разочарование: «вражеский чай» был приготовлен по неплохому, но вполне банальному рецепту. Ни ядовитых растений, ни крыльев летучей мыши… впрочем, тогда это варево было бы, скорее, бульоном…
Аэлин слабо усмехнулась и, коротким жестом отодвинув чашку, разом утратив к ней интерес, вновь поманила к себе служанку. Пить или есть в доме врага эльфийка не собиралась в любом случае… Но первоначальный выбор был сделан не мудро, ибо сидеть над остывшим чаем – глупо, а уходить – рано… а теперь, с приходом лучника, еще и опасно, поскольку поворачиваться к нему спиной не позволяла осторожность, а пятиться к выходу - гордость.

После короткого диалога со служанкой, она, в конце-концов, заказала какой-то простенький салат и бокал вина. Ничего, крепче чая, Аэлин не пила в принципе, убежденная, что хмель ухудшает концентрацию, но бокалом вина было удобно занимать руки и, относительно непринужденно, тянуть над ним время...

Темный, тем временем, так же сделал заказ и теперь принялся ее разглядывать. В принципе – ожидаемо… Эльфийка заметила проскользнувшее в его лице то ли отвращение, то ли злость, при виде Ворона – эмблемы «Богов Смерти». Она не смогла сдержать ироничную умешку. В свое время, от имени «Шинигами» ее пробирала дрожь, а мысли сводились к планам по упокоению их главы...
Усмешка вышла кривой… Судьба – насмешливая Леди, она любит необычные повороты…и вот уже Ворон украшает одежды самой Светлой, и она не колеблясь убьет за бывшего врага, теперешнего союзника… все еще нЕдруга, но, тем не менее, лидера ее клана. Или умрет за него, это уж как угодно будет ироничной Леди Судьбе. Хорошо бы не сегодня… Сегодня у нее - иная цель.
Медитативно потыкав вилкой в тарелку с салатом, но так к нему и не притронувись, Аэлин подошла к стойке и попросила перо и бумагу. Вернувшись на своем место, она задумчиво потерла бровь и вывела первую строку: «Приветствую, уважаемый»…

«Приветствую, Уважаемый.
Не имея возможности быть Вам представленной согласно правилам этикета и даже обратиться к Вам по имени, которого я не знаю, я просто прошу об одной-единственной беседе.
Не вижу причин, по которым Вы бы могли пожелать ответить на мои вопросы. С другой стороны, взгляните на это так: а почему бы и нет?
Мне не нужны военные тайны, я лишь хочу понять – ради чего вы сражаетесь. Я слышала призывы вашей Гелатесс, где она предлагает «отказаться от прошлого и взглянуть в будущее»… Но какое будущее у мира, который заполонят демоны? Вы можете сказать, что это - не мое дело… но разве Вы не должны привлекать новых людей в свои ряды? Какие перспективы Вы им предлагаете? Уверенна, те, кто приходит к вам не из убежденности, что под вашими знаменами они смогут попросту безнаказанно убивать и грабить, теша болезненное самолюбие ощущением призрачного величия, все-таки задаются тем же вопросом, что сейчас, по странному совпадению, задаю Вам я – «во имя чего?». Нет, разумеется, я не ищу путей вступления в Ваш клан. Я лишь хотела бы себе четко уяснить: почему именно, мы – враги.
С Уважением, Аэлин…»
Метнув взгляд в сторону темного эльфа, светлая иронично усмехнулась и вновь обмакнула перо в чернильницу.
«…PS: У Вас в волосах листок камыша.»
Свернув пергамент, она подала его служанке и, коротким кивком, выразительно указала в сторону Tsuru.

"Должно быть как-то проходимец, решивший, что в подобном заведении рады любому разбойнику, не отдающему себе отчета в собственных злодеяниях,»- только и подумал Цуру и переключил свое внимание обратно на эльфийку.

Он отметил, что светлая заказала вино и салат, но насколько он мог заметить, не притрагивалась ни к тому, ни к другому, чашка чая, по всей видимости, заказанная ранее, также стояла в стороне. Цуру позабавило, что она, должно быть, опасается есть и пить в обители Тени. Впрочем, в остальном ее поведении не чувствовалось страха, она даже позволила себе нацепить на лицо ироничную маску. Когда она встала за пером и бумагой, темный заинтересовано проводил ее взглядом до стойки и обратно. Заметив, что она что-то пишет, Цуру понял, что в скором времени он, возможно, узнает причину, которая привела ее сюда.И действительно, закончив писать и свернув листок пергамента, эльфика указала служанке в его сторону.
Темный не спеша развернул пергамент и принялся за чтение. По выражению его лица не возможно было понять, какое впечатление на него производит написанное. Лишь дойдя до постскриптума, он как будто немного смутился и рефлекторно потянулся к волосам.

«Ну надо же, какая любопытная, - Цуру усмехнулся, задумчиво запустив тонкие пальцы в растрепанную прическу: однако, это может быть забавным,» - обнаружив наконец кусок сухого листа и положив его на стол вместе с запиской, эльф встал со своего места и неторопливо проследовал к столику Аэлин.

Оказавшись рядом с эльфийкой, Цуру не спешил присаживаться и смотрел на нее сверху вниз. Черты его лица могли показаться излишне миловидными для мужчины, а в его выражении странным образом сочетался меланхоличный взгляд из-под опущенных век и некое подобие улыбки на тонких губах.

-Добро пожаловать, Аэлин. Как мило, что ты решила к нам заглянуть, однако, я смотрю, ты не притрагиваешься к угощению. Должен сказать, что еда и выпивка здесь довольно сносные и едва ли ими можно отравиться, - Цуру усмехнулся и чуть наклонившись и понизив голос, продолжил : поверь мне местная пища-это наименьшее зло, которого тебе следует опасаться, - сказав это, Цуру мысленно отчитал сам себя, что так некультурно попытался напугать гостью, видимо, это вино на него так подействовало: так я полагаю, ты будешь не против, если я присяду рядом. Ах да, чуть не забыл представиться, мое имя – Цуру, Цуру Тенши, а впрочем, этой принадлежностью к роду я давно не пользуюсь…

- Прозрачность обманчива… вода холодна… дно сокрыто во мраке… вглядишься – увидишь лишь собственное отражение. – произнесла с какой-то непонятной злостью, медленно и тихо чеканя слова. – Тебе не узнать – каково это: быть созданной для созидания, всем серцем желать спасти, и, не дрогнув рукой, лишать жизни во имя Долга, понимая, что ничего не исправить, что так _нужно_.. раз за разом, выбирать не призрачное Добро, а извечное Меньшее Зло. Надеюсь, что ты никогда этого не узнаешь. - ее цепкий взгляд на миг обжог собеседника холодом и непонятной, почти вековечной тоской.

Спустя миг, иллюзия исчезла. Перед Цуру вновь сидела прежняя, спокойная, чуть ироничная и очень настороженная эльфийка. Приглашающим жестом она указала на свободный стул. – Вы окажете мне честь. Признаться, я рассчитывала найти здесь собеседника… но не слишком на это надеялась, как Вы, должно быть, понимаете.
Аэлин задумчиво повертела бокал в трех пальцах. – Не сочтите за оскорбление, но я все же спрошу… Я хочу понять… Как первородные дети Шиллен смогли предать свою мать ради пришлого демона и его союзников? Вы покинули свою Шиллен, служите демонице, убивая для нее соплеменников… Зачем? Во имя чего? Темные всегда рвались в бой… всегда стремились к победе и власти… Но к чьим ногам Вы собираетесь бросить наш мир? Гелатесс? Чужакам, пришлым из вне?! А не боитесь ли Вы, Цуру Тенши, что, однажды, нить Вашей жизни все же прервется… и Богиня Подземного мира отринет Ваш дух скитаться в вечной тоске и одиночестве, гневно заклеймив как предателя свой Создательницы, своей Матери и своего Мира?! Там где правят Боги, демоны бессильны… Гелатесс достанет ли силы спасать Вас от гнева Шиллен? Да и пожелает ли она? Ведь таких, как Вы… у нее десятки.

"Толи час, толи век, толь мгновенье
По глазам льдистый отблеск клинка
И удар молниеносный и верный
И в защитном движенье рука
Бесполезно - доспех не поможет
Удержать смертоносный метал
Зазвенев о ступени тревожно
Меч из пальцев разжатых упал
Боль холодное, жгучее пламя
И горячая алая кровь
В темноту ускользает сознанье
За границу ведений и снов
В бесполезной попытке подняться
Ни желанья себя защитить
Ледяная дрожь в стынущих пальцах
И клинок не посмевший добить
И касание теплых ладоней
И отчаянный шепот «Вернись!»
Что разбито уже не наполнить
На траву кровью капает жизнь
И внезапно пошедший вдруг ливень
И огромное небо в слезах
Бесполезная тяжесть бессилья
И никак не закроешь глаза
Лишь дорога, застывшие звезды
И назад уже не повернуть
И в безмолвном величие грозном
Запредельный странствия путь
Ночь прольется прохладой на раны
Не осилив чар вечного сна
И в Ее звездно-траурном храме
Все накроет крылом тишина…"

Темный эльф умолк и снова пристально посмотрел на свою собеседницу.

- Зачем вы пришли сюда, Аэлин? - Цуру вырвал лист из блокнота и положил его рядом с эльфийкой. На нем был изображен ворон, играющий на шарманке. И то ли случайно, толи, следуя задумке автора, ворон сильно походил на голубя.

<Удалено>

_________________________________________
Причины изменения:
- Непозволительное поведение в таверне
- Трактирщик никогда не спит
- Трактирщик не нападает
- В трактире чисто
- Трактир - нейтральная территория, принадлежащая хозяину таверны, который не относится к лицу темных
- Таверна не пустая, будте внимательнее
_________________________________________

После подобной выходки, трактирщику ничего не оставалось, как кивнуть охране которая в мгновение вытащила сопротивляющегося тиранта на улицу. Последние слова, которые он услышал: "Ведите себя в моем заведение более вежливо и учтиво - это вам не пивнуха..."

- Зачем?.. – в задумчивости повторила эльфийка его вопрос. Чуть приподняв бровь, она внимательно разглядывала рисунок.
«Я пришел тебя убить - встань.
Только руку протяни мне.
Я вложу тебе в ладонь сталь -
Здесь удача не в цене.

Струны сорвутся - река подо льдом.
Нет. мой народ не умеет просить.
Слушай охотник балладу о том.
Как нам до смерти не хочеться жить.

Кровь протекает ручьем меж камней.
Путь. как беззвездная ночь, одинок.
Видишь - глаза мои просят - убей.
Так почему ж ты роняешь клинок?

Что же ты смотришь - цена велика?
Делай по праву - железо да сталь.
Ведь никогда не дрожала рука -
Будь милосерден - ударь.

Только глаза отражались в глазах
Только ладонь оказалась пустой
И улыбалось в открытых дверях
Небо кровавой чертой...»

Ни туда ни сюда, всплыла, зазвенела в памяти старая менестрельская песня. Видимо стихи Цуру отразились эхом где-то в подсознаннии…
- "Однако, неуместная ассоциация". – мысленно усмехнулась Аэлин, встряхнула челкой – прогоняя песню прочь.

– За…чем. – твердо, с нажимом произнесла она повторно. - Кто знает? Я – стрела в руке Богини, она направляет меня к цели. – легкая и почти ироничная усмешка скользнула по тонким губам светлой. – А, может быть, я просто шла и увидела дверь таверны. Или ищу что-то… что потеряла и никак не могу отыскать. И даже не знаю – существует ли оно или я снова совершаю уже совершенную ошибку… А если так, то, вероятно, я пришла, чтобы Вы научили меня быть убийцей. Ведь ошибку нужно исправлять, не так ли? – эльфийка все еще смотрела перед собой, на рисунок. – Я – быстро учусь… Вы будете удивлены. - предательская горечь и тоска в тоне, словно по незримому мановению, сменились все той же легкой, как перышко ироничностью. - Видите, Цуру, ответов так много, как я могу выбрать один? Выбирайте сами… какой понравится. – в зелени поднятого на темного взгляда плескалась улыбка. Без тени веселья… и все же - улыбка. Не обидная и не насмешливая. Привычная.

- Можете считать, что я - шпион. Разведчик… Кем, в конце-концов, являться мне – вдвойне врагу? Светлой и Шинигами. По крайней мере, именно так я должна буду объяснить свое пребывание в этом месте Лорду Таурдилю. Желанием узнать для него – что проповедуете Вы, клан Тень? Пожалуй, это тот очень редкий случай, когда наши с милордом желания совпадают. Хотя, признаться, своим приходом сюда я даю Ему отличный повод обвинить меня в предательстве и избавиться раз и навсегда, без пересудов со стороны остальных… С другой стороны, мою репутацию тоже столь легко не запятнать… Впрочем, для ее поддержания, вероятно не помешало бы попытаться Вас отравить. - на этот раз в голосе эльфийки зазвенел смех, вполне искренний. - Выбирайте – холодным чаем или вот этим вином? Светлые – ведь такие негодяи… так и норовят то нож в спину, то яд в стакан… Вы ведь за это нас убиваете? - Аэлин воззрилась на Цуру, чуть насмешливо вскинув бровь.
- Или Вам просто нравится процесс? Могу ли взять этот рисунок? Я хотела бы над ним… помедитировать.

- В устах врага, все звучит неоднозначно. – эльфийка сдержанно усмехнулась, поднимая на него взгляд прищуренных глаз. Руки Цуру она, словно, не заметила. – Но не беспокойтесь, наложение проклятий несколько не моя специализация. Вот если бы на этом рисунке была капля Вашей крови… магия крови самая сильная в мире, Вы знаете?… - снова усмехнулась она, иронично вскидывая бровь.- …и, тем не менее, все равно не моя специализация.….хоть я и Шинигами. Простите, Цуру, но мне нечем ответить на Ваш первый дар, а потому я не могу принять и еще один. Вы и так были щедры… Кроме того... надеюсь, я не оскорблю Вас, если честно скажу, что не могу подать Вам руки, ибо опасаюсь удара кинжалом?

- А за рисунок - благодарю… За обвинение во лжи – нет, но прощаю его Вам. Говорить о доверии было бы воистину смешно, поэтому поговорим напоследок о смерти, коль уж Вы сами затронули эту тему... Скажите, Цуру, не матери ли Шиллен, единственной в Адене могущей зваться Богиней Смерти, обязаны Вы своим рождением, искусством, знанием? И Вас ничуть не смущает, что ключевым словом и здесь, так или иначе, остается «смерть»? Позвольте мне ответить за Вас - Не смущает. Ведь в глубине души Вы понимаете, что смерть – это не ремесло. Равно как и жизнь. Она всегда с нами, вечная и верная наша спутница… Однажды, она выйдет из-за спины и заглянет в глаза. И тогда вы, не оглядываясь, уйдете в туман… туда, к началу… к Шиллен. Пусть это будет не скоро. Мне впору было бы пожелать, чтобы на стезе убийцы Вы не преуспели и путь Ваш был краток, но… я не пожелаю. Найдутся "желатели" и без меня. Живите так долго Цуру, как только сможете... и знайте: «земля – помнит»…Вы сделали убийство своим ремеслом. Вы сказали, что я лгу? Но кого же, как не Вас, не такого как Вы, мне было бы уместно попросить: «научи меня убивать жестоко и бесстрастно! Научи презирать чужие жизни настолько, чтобы азартно рвать их незримые нити просто так, ради насечки на оружии…» В Шинигами меня этому не научат. – говорила она спокойно, но чай в кружке, которую в задумчивости сжимали ее тонкие пальцы, мгновенно обратился в лед. – Они чужих смертей не ищут. Они просто никому и ничего не забывают…
Аэлин, спохватившись, небрежно оттолкнула чай в сторону и по-прежнему спокойно продолжила. – Иными словами, высказывая столь странную просьбу, я лишь иносказательно иронизировала. Почти упреждала. Ибо вы уже учите меня. Каждый из вас. Каждый день, каждое ваше нападение на тех, кто мне дорог – это вклад в эту науку. Мне чужда месть. Я не стану мстить вашей целительнице, пренебрегавшей самой сутью своей профессии и лечившей мне монстров. Я простила ее, как только она скрылась за каменным отвесом. Но если бы по ее вине погиб мой соклан, бывший со мной тогда в паре, у меня не осталось бы выбора. Ибо мой долг, мое предназначение пред Богиней – защищать от убийц и уничтожать тех, чьи злодеяние переполнили всякую меру. И для этого мне отчасти придется уподобиться им самим... и убивать. И умирать вместе с каждым поверженным врагом, испытывая ни с чем не сравнимое отчаяние от невозможности его спасти... И возвращаться для этого снова и снова... и снова... Какая горькая ирония жизни, Вы не находите? - светлая легко улыбнулась. - Знаете, я бы хотела подарить Вам светлячка... но, боюсь, у меня его нет сейчас. А жаль... каждому нужен свой светлячок, чтобы не сбиться с пути. Но Вы правы… пожалуй, мне пора уходить.

-Вы нисколько меня не оскорбите, Аэлин, тем более, что Вы очень верно предугадали мои намеренья, - голос темного звучал так спокойно, словно он не собирался только что вонзить кинжал в ладонь эльфийки.
Цуру протянул руку к бокалу с вином и легонько толкнул его. Бокал опрокинулся, и красная жидкость разлилось по столу и закапала на пол. Ненадолго задержав взгляд на пролитом вине, темный невозмутимо продолжил.
- Почему меня должно смущать мое происхождение мне вообще не понятно, но, как Вы успели заметить, этого и не происходит, - темный развел руками и улыбнулся.
Цуру не был склонен пускаться в долгие рассуждения о религии, так что решил сразу сменить тему.
- Что-то я никак не возьму в толк, зачем вы считаете нужным сообщать мне о своих душевных переживаниях, Аэлин. Ничего, кроме недоумения они у меня не вызывают. Зачем делать то, что вам не нравится? – темный приподнял бровь, но не дожидаясь ответа, продолжил: ах ну да - долг перед Богиней, - Цуру напустил на себя скучающий вид: в таком случае, Вы выбрали не совсем верный путь, Аэлин. На мой взгляд, Вам бы больше подошло быть Оракулом. Уж Вы бы точно не стали пренебрегать самой сутью этой профессии, - губы темного изогнулись в усмешке: впрочем, не мне учить вас жизни, да и в вопросах смерти я вам не советчик, - Цуру внимательно посмотрел на эльфийку, словно желая подробно запомнить ее черты: уверен, мы еще встретимся, но прошу не приберегать на этот случай некого светлячка, что вы хотели мне презентовать. Света я не люблю, он слепит мне глаза и вызывает головные боли.
Цуру немного помолчал, направив свой взгляд куда-то в сторону, и заговорил снова, не переводя взгляд на собеседницу.
- Я знаю, вы получили подарок от Старейшины, и должно быть, вам интересно, что это за камень, - темный сделал паузу, словно давая возможность Аэлин ответить, хотя ответ ему не требовался: а сами Вы как считаете, что это? Быть может, Вы заметили проявления каких-либо негативных эффектов, с тех пор как этот камень с Вами? Или напротив - положительных?, - при этих словах Цуру улыбнулся и посмотрел на эльфийку: возможно, это оберег или, быть может…осколок статуи Богини Шиллен...или кусок древней мозаики...-или это просто камень с гиранской мостовой...порою мы и сами не знаем, что за камень тянет нас ко дну...впрочем, один из вариантов, названных мной, и есть истина, какой именно оставляю разбираться вам, Аэлин.Думаю, Вам как магу это будет интересно, - лицо Цуру приобрело выражение сходное с тем, что было у него в начале разговора - меланхоличный взгляд и тень улыбки на губах.
- А сейчас предлагаю Вам воспользоваться вот этим, - темный выложил на стол свиток телепортации, ловко вынутый из-за пояса Аэлин, когда он только подошел к ее столу: конечно, если вы не желаете получить сомнительное удовольствие от ночной прогулки по здешним скудно освещенным улицам без оружия. Темный откинулся на спинку стула, словно давая понять, что не собирается чинить никаких препятствий к уходу эльфийки.